Вниз и Вверх - Часть 95

Читая в первый раз хорошую книгу, мы испытываем то же чувство, как при приобретении нового друга. Вновь прочитать уже читанную книгу — значит вновь увидеть старого друга.

Вольтер

Библиотека


3
Книга про астронавта
Существуют самые различные книги. Одни из них созданы для того, что бы развлекать читателя, другие
3
Экстремистская книга Квачкова
Книга под названием Кто правит Россией была названа экстремистской. Владимир Квачков – бывший
3
Книга для детей шокирует
Новая необычная книга, выпущенная в Казахстане, повергла родителей в шоковое состояние. А ведь
3
Новая книга Ковеларта
Дидье ван Ковеларт не так давно выпустил новую книгу с интригующим названием «Принцип Полины». В

Опрос на сайте

Любите ли Вы читать книги?
Да, читаю постоянно
Читаю редко
Нет, книги не читаю

Вниз и Вверх - Часть 95

...Нугзар ушел. Я дотащился до складного кресла и устроился в нем под ласточкиным гнездом. Еще не холод но, и плед, принесенный И влитой, лбжпт на перилах бал­кона

Когда память отваливает последний камень, прошлое, подобно подземному озеру, само устремляется навстречу. Не захлебнуться бы, не утонуть...

Только с помощью слов, строка за строкой ложащихся на бумагу, можно остановить этот поток и вглядеться в него.

Как сказано в старинной книге: «Вещи и дела еще не написанные тьмою покрываются и гробу беспамятства пре даются...»

Скорбящий дух врачует песиопенье...

Мудрая старуха! Во тьме обвела лучом фонарика глу хие стены вкруг меня и высветила дверь: иди!..

ТРИ ГОДА ПА ДВУХ ГЕКТАРАХ

Вначале была осень. Яркая русская осень.

Она валила по холмам и взгоркам, клубилась багрянцем и золотом, пылала, полыхала и рдела. Я никогда не видел такой яркой красоты, такого буйства! Наша осень темней и трагичней.

Дни стояли солнечные, с морозными утрами, и воздух своей прозрачностью перенасыщал цвета и краски. Можно было выйти к реке, па поименные луга, и, обернувшись, увидеть осенний лес на много верст окрест, а можно было войти в его золотые чертоги и бродить, изумленно озираясь. Кряжистые дубы наливались густой тяжелой "краснотой, осины и клены воспаленно раскалялись, рябины рдели так, что их гроздья сливались с листвой, а березы колыха­ли на высоких стволах легкое золото крон.

Летние лагеря... Они устраивались здесь чуть ли не со времен Суворова. Раздольная славянская ширь...

На краю леса, вдоль широкой просеки, перетекая через взгорки и пропадая вдали, тянулись островерхие па­латки и стояли грибки для часовых. За ними виднелись каптерки, умывальники с длинными корытами, залеплен­ными обертками конфет и лезвий, солдатские курилки; ближе к нетронутому лесу попадались одноэтажные дере­вянные строения — штабы и склады. Лес уступил людям кромку у речной излучины, а сам жил своей величествен ной лесной жизнью — берег зверье и птиц, растил деревья, а вечерами рассеянно слушал строевые солдатские песни, иод грохот сапог вразнобой доносящиеся с опушки. Песни словно состязались в лихости и бесшабашности, вскиды­вая над строем то резкий заливистый тенор, то отчаянный разбойный пересвист, обрываемый ворчливой командой с деланной строгостью: «Отставить свист!..»