...Прыгнув вперед, Михаил грудью упал на мостки. Больно, конечно, но терпеть можно. Ноги окунулись в болото по колено, мостки заходили ходуном. Главное, чтобы настил совсем не развалился.

Яковлев на другой стороне обвязал веревку вокруг талии, отошел на три шага от края, разбежался и прыгнул «рыбкой», будто в воду. Сотрясение от падения тяжелого тела было настолько сильным, что Михаил едва не слетел вниз. Не развязываясь, они быстро пошли вперед.

Разбитые, расщепленные доски, провал в мостках и пузырящаяся от дождя поверхность болота. И ни одной живой души вокруг... Соколов попятился:

— О Господи, — бормотал он. — Нет, только не это...

— Смотри! — крикнул Яковлев.

Вспышка молнии осветила «обезглавленный» опорный столб и сползающие по нему скрюченные пальцы... Со

Всем немного не хватило руке, тянувшейся из болота, чтобы достать до верхнего среза столба... И только кровавые борозды оставались там, где сползати латыш.

— Держись за мостки! — крикнул Соколов.

— А если это Рамов?

— Потом разберемся!

Он нырнул; болото глухо чавкнуло, приняв еще одно тело. Вслепую, на ощупь Михаил искал виденную им руку, суетливо, судорожно разбивал грязную воду руками и ногами. Вот, что это? Кажется, запястье. Он протянул вторую руку, наткнулся на слабеющие пальцы, все-таки ухватившиеся за него. Ногой дернул за веревку... Готово. Яковлев не жалуется на отсутствие силы, он сумеет их вытащить.

Черного, будто слепленного из болотной грязи Матвеева можно было узнать только по габаритам и длинным волосам. Соколов успел в последний момент — Матвеев еле трепыхался. Они выволокли его на мостки, затем Яковлев помог вылезти Михаилу.

— Жив? — спросил Соколов.

Ответом был приступ судорожного кашля у Матвеева. Сашка корчился на мостках, как в эпилептическом припадке, изо рта потекла черная с кровью слюна, его сотрясала рвота. Они положили его на бок и поддержи ваш, чтобы не свалился еще раз.

— Все это хорошо, — глубокомысленно заметил Яковлев, — но как мы его на берег будем переправлять? Мостки с одной стороны разобраны, с другой — поломаны. Мы, считай, на острове.

— Ерунда. Минут через десять ВДВ насторожится.

— Он в деревню пошел.

— Значит, кончится дождь — сами вернем мостки на место.

Сашка приходил в себя. Рвота утихла, он уселся, стирая окровавленными трясущимися руками грязь с лица, но перемазался еще сильнее. Потом догадался просто подставить лицо струям нестихавшего дождя. Не говоря ни слова, Михаил и Валера уселись по обе стороны от спасенного.

Они ждали, пока кончится дождь.