Ща вокруг лужайки были такие густые и высокие, что ка­зались непроходимым лесом; его сочные стволы просвечи­вали, как мармелад. А в отдалении, над этими пышными, мокрыми дебрями, над их свежей прохладой и тишиной, оживленной воркованьем ручья, нависала скала, и снизу было видно, как ее далекая вершина, будто находящаяся в другом мире, то белела, то розовела на солнце.

Но даже эта зачарованная поляна не могла подготовить меня к радости встречи с рекой, которая одна дарила мне полное счастье. Река открывалась вдруг, сразу, за уступом горы, и ее появление на какое-то неуловимое мгновение опережалось бьющим в лицо шумом — словно я вмиг рас­крывал зажатые ладонями уши. Река была маленькая — от истоков до устья не больше пятидесяти километров,— и я знал не только каждый изгиб ее русла и береговую рас­тительность, но и рельеф дна почти на всем протяжении. Начинаясь в невысоких горах, густо поросших каштаном и дубом, она, весело болтая, бежала по дну ущелья и вбирала в себя по пути много ручьев вроде того, который протекал мимо зачарованной поляны и который тоже впадал в нее. Набравшись силенок, она меняла голос и катилась с ше­лестом и плеском, иногда недовольно ворча и булькая у крутых* поворотов. С каждым поворотом сил становилось больше, и ее легкий, веселый характер делался все своен­равнее: вот она с хохотом устремлялась на черную угрю­мую скалу, и ее взбитая чистейшая пена переполняла глу­бокую пещеру под скалой, прозванную Следом дэвова ко­лена; вот, наскучив самой себе, она разделялась на два рукава и разбегалась, оставляя посередине вытянутую, бе­лую на солнце отмель; по крутым берегам росли склонен­ные к ней заискивающие дубы, ясени, клены и ивы, ивы, бесконечные заросли ивняка со следами паводка на стволах и даже в ветвях, и она колебала их корни, раскачивала серебристые нити и, играя, отбрасывала на нависающие купы зеркально-подвижные тени.

К дальним границам нашей деревни река подкатывала в расцвете сил и красоты. Неширокая, но глубокая (мес­тами не достать дна), она с веселой щедростью раздарива­ла нам все свои запасы и выдумки: то громоздила в своем течении огромные валуны, которые казались спинами ку­пающихся бегемотов; то, прикидываясь скромницей, заби­валась в тень под гору и, почти невидимая за нависшей зе­ленью, текла тихо, невнятно и скромно лопоча что-то.