Вниз и Вверх - Часть 20

Нужно читать и уважать только те книги, которые учат понимать смысл жизни, понимать желания людей и истинные мотивы их поступков.

Горький М.

Библиотека


3
Книга про астронавта
Существуют самые различные книги. Одни из них созданы для того, что бы развлекать читателя, другие
3
Экстремистская книга Квачкова
Книга под названием Кто правит Россией была названа экстремистской. Владимир Квачков – бывший
3
Книга для детей шокирует
Новая необычная книга, выпущенная в Казахстане, повергла родителей в шоковое состояние. А ведь
3
Новая книга Ковеларта
Дидье ван Ковеларт не так давно выпустил новую книгу с интригующим названием «Принцип Полины». В

Опрос на сайте

Любите ли Вы читать книги?
Да, читаю постоянно
Читаю редко
Нет, книги не читаю

Вниз и Вверх - Часть 20

Собственно, все это было игрой, выходкой незауряд­ной артистичной натуры, не находящей поприща. Ей не хватало наперсника, партнера по игре: сестры слушали разинув рты от удивления и чуть ли не испуганно пере­глядываясь, мать, не отрываясь от дел, вполуха вникала в бойкий ручеек ее речи и, смеясь, отмахивалась: «Ну, хватит, хватит, сорока! Займись делом...»

Дело! Делом был занят отец — простым, понятным и серьезным. И Анико не осмеливалась мешать ему. Она

Только с безмерным уважением и с какой-то робостью смотрела на него, когда он возвращался из виноградника, мыл руки, усталой, шаркающей походкой шел по веранде и садился к столу: «Женщина, дай чего-нибудь, если есть!..» Она тут же вскакивала и бросалась к матери, чтобы помочь ей, и — сама предупредительность — быстро и лов­ко приносила и ставила на столе еду, не забывая захва­тить и вилку, которую, впрочем, отец всегда отодвигал в сторону. Этот жест вызывал у нее улыбку умиления и любви, и, не зная, как выбраться из захлестнувшей ее удушливой волны, она спрашивала: «Хотите вина, отец?» На что отец, усмешливо покосившись, кивал: «Хотим, хотим, сударыня».

Слушательницей, но не партнером по игре, могла быть тетушка Анастасия. На худой конец сгодилось бы и это. Но в комнате Анастасии, пропахшей можжевельником и лампадным маслом, у Анико пропадала охота играть, ей вдруг делалось грустно-грустно и хотелось слушать уны­лый речитатив тетушки, эту непрерывную, мерно текущую вязь из малопонятных слов, заставляющих вслушаться в себя и расслышать сквозь ветхие глаголы душу разди­рающий страх и одиночество. В этой комнате даже в жар­кие августовские дни стояла прохлада и не было большей радости, чем, простыв до кончиков пальцев, выйти на про­печенную солнцем веранду, увидеть дышащее зноем про­странство, деревья под ветром и курчавый виноградник на склоне — весь мир поднебесный, полный деятельной жизненной силы, и услышать молодой, насмешливый голос матери: «Драсьти! С утра не виделись». Несмотря на безразличие Анико к религиозной жизни тетушки, та охотно прощала племяннице ее слабость, ибо видела в ней редкий дар бескорыстной доброты и «благодать божию». Слова о благодати вызывали у матери недоверчивую улыбку и неопределенный жест — она то ли отмахива­лась, то ли торопливо крестилась.

Потом появилось и поприще: в нижнем этаже дома поселилась турецкая чета; жена Латифа, шумная, крикли­вая Фирюза, что ни год рожала, и Анико помогала ей, нянчилась с детьми, мыла, обстирывала и шила для них на машинке тетушки Анастасии штаны и распашонки. А когда дети подросли, она принялась за их обучение и воспитание.