Библиотека для чтения в городе — это вечнозеленое дерево дьявольского познания, и кто постоянно забавляется его листами, тот и до плода дойдет.
Шеридан Р.
Разбирательство скандала тянулось недели три, и все это время мы были вместе — я тоже не ходил на занятия.
Тетушка Ивлита негодовала:
«Ну при чем здесь ты? Вот исключат тебя за компанию, а я полсловечка не замолвлю. Хорошенькая мода — учителей бить!»
«Да какой он учитель, Ивлита! Слышала бы ты, чему он нас учил!»
«Все равно — это самосуд!..»
Неожиданно за нас вступился дедушка.
«Оставь, Ивлита, тебе их не понять. А вы, бунтари, пока школе бойкот объявили, помогите виноград собрать».
«Тебе бы только бесплатных помощников заиметь!» — в сердцах фыркнула Ивлита.
Днем мы собирали и давили виноград, а вечерами у ка
Мина играли с дедушкой в нарды: это тоже было знаком особого расположения — раньше мы не удостаивались такой чести.
Бабушка, видя такую идиллию, украшала ее каштанами, жареной кукурузой и молодым, неперебродившим вином — маджари.
«Кушайте и пейте, мои дорогие, кушайте и пейте, дай вам бог здоровья и силы, чтоб никому неповадно было наших мальчиков обижать»,— приговаривала она, ласково касаясь нас теплыми руками.
«Кого обижать, старуха? — весело возмущался дедушка.— Пусть от обиды враги наши маются, а эти за себя постоят. Глянь, какие выросли!..»
Тогда же, в один из вечеров, Джумбер вошел во двор с убитой лисой в руке. Он бросил тушку возле скамьи в беседке и, заметив меня на веранде, сказал хмуро: «Никакая это не Пистимея. Это самец». Я сбежал по лестнице во двор. «Где ты его выследил?» Облезлый зверек точно скалился в злобной мелкозубой улыбке. Джумбер сидел рядом, понурый и тихий. «Ты чего?— спросил я.— Теперь тебе в любом доме цыпленок табака причитается». Он промолчал. «Что с тобой, чудак?» «А?» — переспросил он и поднял на меня глаза.
«Никак лису пожалел?» Я засмеялся и хлопнул его по плечу.
До отъезда из деревни Джумбер успел сделать еще одно доброе дело, и не кому-нибудь, а самой «звезде» нашего драмкружка Дали Авалиани.
Подробности этой истории остались мне неизвестны, внешне же дело выглядело следующим образом.