Хромой старательно делал равнодушный вид — рад, что парни налетели на неустойку, но за что их наказали, он понял вряд ли. Думает, что на этом разбирательство закончено. Ан нет, теперь его очередь. Тоже охамел — в надежде уколоть босса выложил ворох обвинений, которые не смог обосновать, да еще и скандал устроил.

— Борис, то же самое относится к тебе. Ты не прав.

Надо было видеть, как у него вытянулось лицо. Его не

Так задел сам факт - неустойки — это он уже проходил, — как то, что его наказали в присутствии обидчиков и на ту же сумму. Молча достал бумажник, с видом оскорбленного достоинства отсчитал несколько стодолларовых купюр, положил на журнальный столик, сухо спросил:

— На сегодня я свободен? - Да.

Поднялся, ушел. Саша, явно повеселев, проводил его взглядом, толкнул Мишу локтем в бок:

— Мишка, ты все понял? В присутствии отца скандалить нельзя, нам влетело именно за это.

— Пополам? — спросил Миша, имея в виду штраф.

— Дома разберемся.

Телохранитель Маронко запер дверь за Хромым. Саша усмехнулся и проделал ту же операцию с баксами. Что ж, это можно понимать как отказ от дальнейшей лжи: при честной работе у них обоих такой суммы быть не могло. Выждав еще с минуту, Маронко спросил:

— Убивали?

— Нет, — отозвался Саша.

— Оружие есть?

Он кивнул. Миша сидел молча, своим поведением лишний раз подтверждая догадку Маронко о лидерстве Александра.

— Сдавайте.

Саша удивленно посмотрел на него.

— Мы его днем не носим.

Ну правильно, дураки они, что ли, ехать к нему вооруженными? Телохранитель на входе в квартиру обыскивал всех, если не было специального распоряжения не трогать гостей. Засветиться легче легкого.

— Какое оружие?

— «Макары» и газ. Номера мы сбили.

— Где храните?

— Дома тайник сделали.

— Чья идея?