— Вчера вечером я получил его прощальную записку. Он написал ее неделю назад. Из беспредельной хаты, где его, кстати, уважали, его перевели на лак называемый карантин. Маляву передали сначала Аспиранту, который к тому моменту уже знал все подробности, и он переслал ее мне. В той камере находилось десять человек и опущенный, которым была обещана свобода, и семеро, включая

Опущенного, ее получили. Четверо мертвы — троих, как я понял, Артур уложил, одного на ночь перед освобожден и ем поселили в общую камеру. Утром из камеры вынесли куски. В Бутырках они объявлены вне закона.

— Мы, наверное, тоже так сделаем? — спросил Белый.

— Мог бы не задавать дурацких вопросов. Эти шестеро — опущенный не в счет — вне закона по всей России. Мало того, самыми первыми, даже вперед меня, об этом узнали в Измайловском союзе, и ночью Гончар сообщил мне, что одного они поймали. Остальные пятеро в бетах. Но дело не только в них. — Он сделал паузу. — Мы не трогаем людей, работающих в правоохранительных органах. Никто из наших не связывается с ними. Перестрелка, устроенная Аспирантом, и судья Муравич — исключение. До сих пор мы во всех многочисленных столкновениях с ними вели себя значительно корректнее тех же измайловских. Вплоть до того, что в некоторых случаях мы шли на сотрудничество; как при инциденте в Ясеневе, когда Саша «брал» банду наркоманов.

Все с недоумением посмотрели на него, ему пришлось пояснить:

— На фиг мне нужна куча спятивших убийц под боком? Они аптеки по всему району кровью залили, а местные опера по этому поводу мое алиби проверяют — они давно на меня косятся, с тех пор, как я осмелился прописаться один в трехкомнатной квартире, А мне их излишнее внимание нужно, как рыбке торпедоносец, — у меня дома оружия на небольшой гарнизон хватит. Когда эти придурки открыли стрельбу в моем подъезде, да ехце и во время драки со мной же, что мне оставалось делать? Соседи вызвали наряд, и, если бы наркоманы смылись, за жабры взяли бы меня. Я выбрал меньшее из двух зол и предпочел работать в связке с операми возможности круто погореть.