Видеть прекрасно изданную пустую книгу так же неприятно, как видеть пустого человека, пользующегося всеми материальными благами жизни.
Белинский В. Г.
— Цезарь, скажи честно: сколько у тебя зубов?
Тот непонимающе уставился на Яковлева.
— Тридцать два.
— Так много?! Не может быть. — Валера был уверен, что это аномалия.
Саша разволновался, принялся на ощупь, кончиком языка, пересчитывать. Сбился, расстроился, махнул рукой.
— Ну тебя. Паровозиком будешь?
— А ты умеешь? — не поверил Валера.
— Дурак ты. Я все умею.
Паровозик — штука хорошая. Внезапно Валера вспомнил, что Соколов почему-то просил не смотреть на него. Интересно, почему? Валера повернул голову и поперхнулся дымом. Издав неопределенный звук, он зажал себе рот ладонью, свободной рукой показывая на Мишку. Все замерли — такого еще не видел никто.
Брови тот сложил домиком, губы стянул в кружок раз
Мером с пятак, белая грива волос была взъерошена, будто его головой кто-то недавно пол помыл, но это еше не все — глаза! Два голубых шарика сидели прямо на переносице и смотрели друг на друга! Хихикнув, Соколов приложил палец к губам и громко, раздельно произнес:
— Тс-с! Цезарь — здесь. Он — не спит. У него — много зубов.
От хохота качалась люстра, звенели стекла и готов был обрушиться потолок. Андрей корчил гримасы, пытаясь построить такую же физиономию, но у него глаза не вылезали на нос. По крайней мере, оба сразу. И друг на друга смотреть не хотели. Соколов сорвался с места, схватил куртку и с грохотом убежал. Остальные переглянулись, Толик ужасно огорчился:
— Ну что он, в самом деле... Он мне так нравился...