— Кто ж тебя так уделал, а, красавчик? — засюсюкала шлюха.

— Да ну! — отмахнулся Саша. — Дай лучше покурить, если не жалко.

— Для тебя — ну ничего не пожалею! — пообещала женщина и протянула «беломорину». — Давненько я тебя тут вижу. Ты приметный: высокий и хорошенький, как девушка. Что случилось-то, что на вокзале ночуешь? Небось с родными не поладил?

Папироса обжигала разбитые губы, на мундштуке осталась кровь. Сволочи. Саша поднял голову — напротив остановилась черная «Волга», из нее вышли четверо молодых парней, оставив водителя в машине. Трое проследовали в здание вокзала, один встал у тумбы невдалеке, будто ждал кого-то. Он выглядел постарше Саши, белокурые волосы шевелил зимний ветерок. В «вареных» джинсах, в «аляске» — как раз в такой, на какую в свое время заглядывался Саша.

Шлюха участливо сдвинула брови, ожидая ответа. Невольно Саша подумал, что Наталья может так же сидеть где-нибудь на вокзале, одинокая и никому не нужная. Пальцы сами собой сжались в кулаки.

— Нет у меня родных. Отца не знаю, а мама умерла. Сестра пропала — нас с ней отчим с его братом из дома выжили. Вот и сижу, потому что некуда больше податься.

Она уронила несколько пьяных слезинок, всхлипнула, сочувствуя ему.

— Хороший ты мальчик. Хочешь, утешу тебя? Бесплатно, — уговаривала она.

— Не-е, — Саша на всякий случай отодвинулся подальше.

— Почему? Ты женщину когда-нибудь пробовал?

Саша побагровел. Дожив почти до восемнадцати лет,

Он был девственником, но даже под пытками не сознался бы в этом, строя из себя сверхопытного и все познавшего ловеласа.

— Ну, пробовал. Все равно не хочу.