Книга всегда была для меня советницей, утешительницей, красноречивой и спокойной, и я не хотела исчерпать ее благ, храня их для наиболее важных случаев.
Жорж Санд
Л. П. Но где же государственный подход? Нужно менять руководителя.
А. К. При чем здесь он? Надо менять механизм хозяйствования.
С. Л. И руководителя, впрочем, тоже. Этими своими
Действиями он поддерживает административно-командную систему, поскольку уравниловка — один из главных ее постулатов.
А. К. Точно так же невыгодно напряженно трудиться и отдельному работнику. Зачем? Его зарплата имеет кем-то определенный «пол» и «потолок» в виде тарифов, ставок, окладов и т. п. Однако такую оплату труда нельзя назвать заработной платой. Это, скорее, жалование, пособие. Оно формируется до, а не после производства, зависит от затрат, а не от результатов. К тому же за свои кровные денежки он купить ничего не может.
Л. П. Вот и получилось, что выравнивание зарплаты привело к выравниванию способностей работников, угнетению их инициативы, к апатии, безразличию. А это уже явления социально опасные.
А. К. Реформа заработной платы вызревает изнутри. В чем она состоит? Все до гениального просто — платить нужно не за участие в процессе труда, а за результат его.
Л. П. Так ведь об этом столько толкуют со всех сторон. Это же и есть хозрасчет!
С. Л. Не так все просто. То, что уравниловка — путь в болото застоя, не вызывает сомнения даже у поборников административного управления. Но отказаться от своих привилегий они не хотят. Поэтому уравниловку публично клеймят, а тихонько лелеют. Ограничения на рост заработной платы существуют даже при переходе на вторую модель хозрасчета. Действует и такое понятие, как «базовая заработная плата», разработаны новые тарифные ставки и должностные оклады.
А. К. У многих почему-то сложилось впечатление, что введение новых ставок и окладов—это автоматическое повышение заработной платы. Но если мы хотим уйти от уравниловки, то должны срабатывать экономические рычаги, необходимо действие отрицательного стимула — опасение потерять то, что есть.