Библиотека для чтения в городе — это вечнозеленое дерево дьявольского познания, и кто постоянно забавляется его листами, тот и до плода дойдет.
Шеридан Р.
Что значила ее ссора с матерью по сравнению со смертью Сашки? Все бывает, говорила и думала Таня. Поссорились из-за пустяка, это ерунда. Все бывает. Только мертвые не воскресают. Это всегда так — утром видишь человека, смотришь в его глаза, потом говоришь: «До встречи». А через несколько часов его нет. Как это — нет? Ведь только что был, только что смеялся, только что ты целовалась с ним, и сразу — пустота. Будто и не было его вовсе. Утром сидел
Мафия. Красивое слово. И Сашка тоже был очень красивым. Красивым до жути, жестоким и ласковым, фанатично преданным делу и нежным... Как такие немыслимые противоположности уживались в кем, непонятно. Будто не один это был человек, а два. Два в одном, он совмещал в себе все достоинства и все пороки людские. «Они еще на
Хлебаются горя с ним, — сказал о нем один
Уснула она только под утро. И проснулась от мутного кошмара: ей снилось, что они в тот момент были вместе, Сашка упал, а она обернулась. Там стоял Витька и, хохоча, целился в нее из большого пластмассового пугача. Тане стало жутко, она метнулась в сторону, но мертвый Сашка крепко схватил ее за ноги, закричал: «Мы умрем вместе —, ты же хотела быть со мной». Она вырывалась, Витька приближался, а она никак не могла проснуться...
Толик удивленно воззрился на нее.
— Я тебе сказал то, что услышал от Соколова. Ему, наверное, лучше известно, чем болеет Матвеев.
Он говорил громко, не стесняясь, и Таня одернула его:
— Потише, не ори так. И ты Матвеева не видел, да?
— Нет, к нему же не пускают. Мишку видел, а Матвеева — нет.
— Но он же умер!
Толик
— Он сейчас не работает, — сказала Таня.
— Работает, дорогуша, — вставила Светка. — Это даже я знаю. По трудовому соглашению, уже год. Девчонки, между прочим, не кем-то, а старшим менеджером, и знаете где? Я почему знаю — мой парень в деловом плане очень Сашку интересовал. Я их знакомила.
— Это не важно, — перебила Лика. — Вернемся к основному
— Знаешь, что я тебе скажу? — Акимов, всегда отличавшийся хамским поведением, вылез вперед. — Матвеев просто дурак, что не посылает тебя открытым текстом куда подальше. Мы-то знаем, что там у вас за свадьбы. Я в двух шагах от него живу и его подружку знаю прекрасно. А ты просто свихнулась на этой почве, вбила себе в голову, что он без ума от тебя. Ты достала его так, что он сейчас лежит в больнице
— Это все так, Тань, но... Сашка действительно в больнице. Не будет Соколов врать в таких делах. Да и когда он успел умереть? Нормально все, откачали его...
— Дурак ты, Васин. Не было его в больнице. Не было! — Танины глаза сверкали негодованием, тон был презрительным. — Не волнуйся, я знаю, что за дела да коман-дировки
С однокурсниками. Хотя Сашка находил в них нечто примечательное.
И вот все это вылилось наружу, и ревность, и женская зависть. Таня была чужой в группе, ее недолюбливали, а она платила им высокомерием и презрением. В конце концов, это только учеба, она никого потом не встретит, думала она. Ее тянуло только к Матвееву. Но Сашки больше нет, а ее ославили сумасшедшей. Знали
Соколов ждал ее. И одного взгляда на его лицо Тане хватило, чтобы понять: никаким надеждам места нет. Слишком мрачным он был. Молча они вошли в лифт, он нажал кнопку седьмого этажа. Лестничная клетка. Таня поискала глазами следы недавней трагедии; кровь, конечно, уборщица давно смыла, но на стенах должны были остаться выбоины от пуль. Странно — их не было. Соколов деловито открыл внешнюю дверь; Таня знала, что у него есть ключи
Соколов молчал, и Таня быстро пересказала ему Витькин рассказ, разумеется, умолчав, что впервые Витька услышал о Цезаре от нее. Соколов хмурился все сильнее.
— Чушь какая-то, — выговорил он наконец.
— Разве не так все было?
— Абсолютно по-другому.