Так в чем же секрет таких изменений на убыточном заводе? Собственно, ника кой тайны нет. Просто люди перестали быть хозяевами на бумаге и стали хозяевами реальными. И в дело пошло все то, что раньше не ис­

Пользовалось, пропадало. На заводе был наведен эле­ментарный порядок.

А. К. Действительно, аренда и кооперация — верный и быстрый путь преодоления убыточности, возрожде­ния подлинного чувства хозяина у рабочего человека.

Наше ничейное, или Немного о собственности

Л. П. В основе того или иного социального строя всегда лежит определенный тип собственности. Еще в школе и институте нам вложили, как казалось, непоко­лебимое знание, что когда социализм построен — утвер­ждаются две формы собственности: общенародная (го­сударственная) и кооперативно-колхозная (кооператив­ная).

Но вот оказалось, что развитие социалистического рынка невозможно без развития многообразных форм собственности: государственной, кооперативной, индиви­дуальной, общественных организаций. Более того, нема­ло ученых и специалистов народного хозяйства предла­гают узаконить частную собственность. Почему произо­шло такое переосмысление? Нужна ли нам частная соб­ственность?

А. К. Исторической правды ради надо сказать, что это не'первое переосмысление отношений собственности. Первый раз оно произошло в 20-е годы, когда создава­лись и кооперативы различных видов, и частные предпри­ятия, как с применением наемного труда, так и без него, иностранные капиталистические предприятия (концес­сии) . Доля частного капитала в продукции всей цензо­вой промышленности — без мелких кустарей и ремеслен­ников, не применявших наемного труда,— составляла в 1925/1926 хозяйственном году 4 процента, а вместе с ча­стниками-кустарями даже 24 процента. В розничной тор­говле удельный вес частного сектора достигал 44 процен­

Та, есть почтй половины. Даже в 1928 году, накану­не «года великого перелома», доля частника в рознице составляла 35 процентов, в промышленной продукции — 14 процентов.

Л. П. И все же частная собственность была ликвиди­рована.

С. Л. Руководство страны и, к несчастью, значитель­ная часть народа, действительно усмотрели в развитии частной собственности угрозу социалистическому строю. Боялись возрождения капитализма. В сумме с массой объективных и субъективных обстоятельств, включая личные качества Сталина, это и привело к официальному изгнанию частного капитала. Ликвидация его сопровож­далась мгновенным появлением дефицита, всеобщим введением карточной системы, от которой (но не от де­фицита) удалось избавиться лишь в 1935 году, но кото­рая снова появилась сегодня.