Он задумался, глядя перед собой, как в пустоту...

...Просыпаться не хотелось. Зачем это надо, ведь они уснули совсем недавно? Какой, к такой-то матери, может быть институт, если они всю ночь занимались любовью? Таня не открывала глаз, несмотря на все уговоры.

— Таня, вставай. Опоздаем.

Нежный шепот звучал над самым ухом. Теплые губы коснулись виска, закрытых глаз, добрались до ее рта. Спать ей расхотелось, но еще менее ее тянуло в институт. Что бы им не остаться в постели? Это так приятно...

Она старательно притворялась спящей. Сашка неожиданно откинулся на спину, потянул Таню на себя. Якобы недовольно она сказала:

— Сашка, я не в состоянии. Лучше поедем в институт.

— «Не в состоянии» бывает мужик. А женщина может быть не в настроении. Если не хочешь, так и скажи.

Говорить что-либо было поздно — Тане совсем немного надо было, чтобы разгореться, и, конечно, она не устояла.

Впрочем, эти игры были скоротечны, что неудивительно после такой ночи. Сашка ушел в ванную, а Таня лениво раскинулась на постели. Хорошая у него была тахта — низкая, широкая, занимала весь центр комнаты, изголовьем примыкая к стене и оставляя узкий проход у противоположной стены. С одной стороны стоял музыкальный центр, подставки для кассет и компакт-дисков, и там же, среди кассет, маленькая коробочка, в которой Сашка держал презервативы; с другой стороны — платяной шкаф. Толстый ковер на полу глушил все звуки, будто впитывая их; тяжелые портьеры на окнах почти всегда задернуты — Сашка любил полумрак. А Тане в его спальне больше всего нравились светильники. Два высоких бронзовых канделябра по обе стороны изголовья, по три «свечи» в каждом, причем лампы были красного витого стекла. Свет они давали слабый, окрашивая полумрак в багровый цвет. Занятия любовью при гаком освещении приобретали мистический опенок.

— Ты все лежишь? — Сашка вернулся из ванной. — Можешь не торопиться — на первую пару мы уже опоздали.

— Ты расстроился?

— Не особо. По-моему, никто не удивится, что мы вдвоем проспали. Нам даже объяснять ничего не придется.

Таня из-под полуприкрытых век наблюдала за ним. Он не спешил одеваться, стоял перед зеркалом, расчесывая волосы.