Девятнадцать человек, минимум половина получит срок свыше восьми лет, и минимум трое — расстрел.

— Почему? — спросил Хромой.

Ответил ему Артур:

— При задержании они начали отстреливаться. Результат: у Алексея двое погибших и семь раненых. С другой стороны — девять раненых, причем трое из них сейчас в реанимации в тяжелом состоянии, и четверо убитых. Из них — трос ментов, двое в Склифе, один убит наповал. Думайте сами, какие могут быть последствия.

Идиот Аспирант, думал Саша. Ну, правильно — стрелявшие по ментам будут расстреляны, их спасти не удастся. На них менты все зло выместят. Так ведь еще террор начнется — стрелять начнут по малейшему поводу, и не в воздух, а на поражение. Сам Аспирант скорее всего к стенке пойдет. А не дай Бог до кого-нибудь допрет, что не всю группировку взяли... На Ученого выйти — проще пареной репы. Улик против него нет, но это в любом случае будет крахом.

— А самое неприятное — на Петровке хорошо известно, что Алексей не крайняя инстанция, — продолжал Маронко. — И что численность группировки превышает число задержанных. Естественно, достигнутый успех их не удовлетворяет.

Все молчали, напряженно выискивая выход из ловушки. Первым заговорил Хромой. Медленно, ни на кого не глядя, он сказал:

— За такие ошибки люди платят жизнью или расплачиваются всю жизнь. Аспирант должен взять все на себя. Он должен убедить следователя, что он лидер.

— Щура? — Маронко повернулся к Слону, тот кивнул в знак согласия. — Саша?

— Если известно, что он не главный, то этот номер не покатит. Следователь сделает вид, что верит, мы успокоимся, а Петровка будет действовать. Нет. Всю ответственность должен взять на себя тог, кто убил мента. Якобы он всамделишный лидер, именно с его примера началась перестрелка. Ему все равно терять нечего. Но ему придется пойти на суицид, чтобы следствие ограничилось его «чистосердечным». Возможно, тогда удастся вытащить больше людей и избежать «вышек».