— Понятно. Я должен сыграть роль...

— Нет. Ты ничего не должен играть. Что такое автономия, знаешь?

— Самоуправление в составе союза.

— Ты не сыграешь, ты действительно станешь моим союзником, лидером вполне самостоятельной ясснсвской группировки. Обсудим условия нашего союзного договора, и ты волен без моего ведома принимать любые решения, если они не требуют согласования со мной по договору.

Саша не поверил своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что я буду не твоим бригадиром, а твоим партнером? И что, если мне захочется, к примеру, ограбить банк, то я могу даже не ставить тебя в известность?

— Да. Ты можешь делать все, что не вредит моим интересам. Но и отвечать за свои выходки тоже будешь сам. Что скажешь?

— Туг даже думать нечего. Конечно, автономия. - Помолчав, Саша добавил мечтательным тоном: — Хромой дерьмом изойдет, когда узнает.

Маронко расхохотался.

— По-моему, я слишком поторопился с таким предложением. Ты гораздо больше мальчишка, чем хочешь показаться, у тебя одна мечта — утереть нос Хромому.

Саша сорвался с подоконника, прошелся по кабинету на руках, с грохотом упал, потом сказал:

— А мне двадцать два только в мае будет. Я еще могу позволить себе подурачиться, и мои развлечения еще ни о чем не говорят. Нет, это серьезно — насчет автономии? У меня в голове не укладывается.

— Абсолютно. И Борис, когда узнает, действительно будет рвать и метать, но узнает он об этом не сейчас, а тогда, когда я посчитаю нужным. Постарайся, чтобы это не произошло раньше.

— Почему?

— Видишь ли, предоставление тебе самостоятельности может выглядеть как попытка раскола Организации и, как следствие, ослабления ее в кризисный момент. Как любой лидер, я гораздо более бесправен, чем рядовой боевик. Я связан многими обязательствами, и такой мой жест, как превращение цельной группировки в союзную структуру, не может быть расценен однозначно. Шура, например, может подумать, что мой поступок был продиктован желанием уберечь тебя от возможного ареста — чтобы тебя не загребли вместе с остальными лидерами Организации, если дела пойдут совсем худо. А вот Борис совершенно точно решит, что последние годы Организация была нужна мне исключительно как лестница для тебя и теперь, когда ты вырос, я пытаюсь расколоть группировку. Распавшаяся группировка станет легкой добычей для конкурентов, а их, ос-лабленных после войны с нами, добьешь ты. Таким образом, получится, что я положу Организацию, чтобы расчистить тебе дорогу. Не сомневаюсь, что Борис напомнит мне о «законе», который он сам основательно подзабыл, найдет сторонников своей версии и устроит кучу неприятностей. В то же время, если правильно угадать момент, такое решение будет воспринято как достаточно остроумный политический прием.