— Так он же для детей носил! — возмутился я.

— Ва, зачем киричишь? — удивился старик.— Детей мы тоже давал. Только детей много такой конфет нилизя.

Есть такой детей, что совсем нилизя.

— Что я говорил! — прошептал Алеко, возмущенно мотая головой.

Тут со стороны трехэтажного дома, стоящего в неболь­шом саду, показалась круглая пожилая женщина в белом халате. Еще издали приметив нас, она с ходу пошла в на­ступление:

— Это что еще за новая мода? Кто вам разрешил кон­феты сюда носить? Знаете вы или нет, что здесь государ­ственное заведение и все дети находятся на государствен­ном обеспечении! — Она вбежала в проходную будку, ко­ротко и зорко оглядела нас и продолжала, подбавив стро­

Гости в голосе: — Или вы намекаете, что наше Советское государство плохо содержит своих маленьких граждан? Недодает им чего-нибудь? Недокармливает? Может быть, обкрадывает?.. Вы бывали когда-нибудь в зоопарке? — вдруг спросила она и, не дождавшись ответа, повторила: — В зверинце бывали или нет, я вас спрашиваю? Видели там надписи на клетках: кормить зверей запрещается! Красны­ми буквами с восклицательным знаком. Зверей кормить запрещается! Слышите? Тигров и бегемотов. А тут малые детки, ни одного пятилетнего на весь дом, шестнадцать че­тырехлетних, остальные мелюзга несмышленая. Знаете вы, что это значит? Что у детей такого возраста от шоколад­ных конфет диатез. Слыхали вы такое слово? Диатез! Тут еще один ходит с конфетами, чуть ли не каждую неде­лю приносит, завалил прямо...— Она вдруг задержала на нас пытливо прищуренный взгляд, внимательно оглядела каждого по очереди, спросила: — Уж не от него ли вы по­жаловали с посылкой, голуби мои ненаглядные? Ему са­мое время объявиться. Ну-ка признавайтесь!

— Нет! — я замотал головой.— Мы сами по себе.

— А вы знаете, о ком я говорю? Большой такой, кра­сивый...

Алеко изобразил на лице одну из своих обаятельных улыбок.

— Все мы, мать, красивые.

— Это верно,— смягчившись, согласилась она и шагну­ла к столику, на котором лежали наши пакеты.— Пока­зывайте, что у вас там. Ого!.. Хотела бы я знать, где вы это достаете? Вот и он в точности такие приносит. Вы правда не от него? — еще раз спросила она.— Хотя какая разница... Если от него, передайте ему наше большое спасибо. А если от себя, значит, вам спасибо. Верно, дядя Афе? — обрати­лась она к сторожу.— Что правда, то правда — мы на на­ших деток таких не получаем.