Я удивленно слушал Джумбера: он определенно оправ­дывался перед нами.

— Где это у нас такие роскошные буфеты? — удивился Алеко, разворачивая вторую конфету.— Насколько я знаю, московских «Трюфелей» и «Мишек» во всем городе не сыскать.

— В ресторане «Рустави»,— поспешно и услужливо, чуть ли не с виноватой интонацией ответил Джумбер.— Там есть один буфет. Если вам нужно, я возьму для вас. А покамест берите отсюда.— И он с готовностью протянул свой пакет.

— Ну нет! — попятился Алеко.— Не хватало мне объ­едать ваших сирот. Простое любопытство. Тоже сошлюсь

На Отара: он знает, какой я любопытный... А как вам при­шло в голову заняться благотворительностью? Если это конечно, не секрет...

Джумбер остановился на подъеме, перевел дух и протя­нул мне пакет.

— Попробуй ты тоже. Хорошие...

— У меня свои,— улыбнулся я.

— Я тут недалеко живу,^он махнул рукой в сторону Святой горы.— Часто хожу здесь, мимо детдома. Вообщето я не знал, что там помещается, вывески никакой... Слышно только детские голоса. Заглянул через ворота, вижу — малышня в саду возится... А однажды смотрю: вос­питательница к дому спиной пятится, конфеткой перед де­тишками помахивает, и они за ней гуськом, руки тянут, хнычут. Так и завела в дом... Я сначала думал — игра у них такая или случай. Спросил у сторожа, рядом сторож в буд­ке, он мне и сказал: они, говорит, каждый раз детей с про­гулки на конфетку уводят. Приманка такая.

Алеко сокрушенно вздохнул и изрек:

— Сон разума рождает чудовищ.

Джумбер с интересом покосился на него.

Пошли дальше в гору, и погодя Джумбер сказал:

— Слушай, Отар, раз уж мы так удачно встретились, я вот что подумал: пожалуйста, передай эти пакеты сам.

— Это еще почему? — не понял я.

— Так будет лучше.

— Нет. Расход твой, а честь мне? Нет.