В группе имелся свой супермен — Толик Васин, здоровенный качок, карате занимался. В первый же день он назвал Матвеева Шуриком, и тот пообещал вышибить зубы за повторную попытку такого обращения — имя Шурик он почему-то воспринимал как насмешку. Толик скорчил презрительную гримасу — мол, каратисту зубы не выбьешь — и в следующую секунду уже лежал на полу, сбитый с ног хитрым приемом. Матвеев занимался кунгфу. На отсутствие чувства юмора Васин не жаловался, поэтому рас-считываться за невинную шутку не стал. Но их спор на этом не закончился, дошло до форменного поединка в спортзале, а физрук стал рефери. Надо сказать, Матвеев был на высоте положения, девчонки разахались, восхищенные его пластичностью, грацией, кошачьей ловкостью движений. Толик по сравнению с ним казался неуклюжим, да и на полу он побывал трижды, а Матвеев — ни разу.

Он был очень странным парнем. Вслед ему оборачивались многие старшие девушки, однокурсницы строили ему глазки и таяли в его присутствии, а он — ноль внимания.

Он мог менять девчонок, как перчатки, а разговаривал с ними так, будто они были бесполыми. Похоже, он ничем, кроме учебы и работы, не интересовался, но при этом ни-кому и в голову не приходило обозвать его ботаником. Как ему удавалось не выглядеть заученным — одному ему известно. И еще он никогда не смеялся. Улыбался — и то редко. В группе отношение к нему было неоднозначное. Он ни с кем не ссорился, не ругался матом, со всеми был одинаково ровен и дружелюбен, но ни с кем не сближался. Ребята его недолюбливали, хотя не все: Толик, который никогда не упускал случая перепродать редкую вещицу, имел с ним какие-то дела, а Лешка Акимов, наглый и задиристый парень, почему-то преклонялся перед ним. Таня один раз подслушала, как ребята между собой обсуждали новичка. Большинство было недовольно тем, что Матвеев игнорирует их общество, а Акимов сказал: «Дураки вы. А что в вас для него интересного? Он один из всей группы знает, чего хочет и как этого добиться. О чем ему с вами разговаривать? Все ваши интересы для него пройденный этап, и скажите спасибо, что он не показывает этого».

И вот такой необыкновенный человек подпирал стену напротив Тани. Она возлагала большие надежды на предновогоднюю дискотеку и очень боялась, что он не придет — мало ли, работа или тренировки помешают. Он пришел, Как всегда, совершенно неотразимый — в «косухе», одетой на снежно-белую водолазку, в черных джинсах и в «казаках». Длинные волосы — они с братом отращивали их — закрывали глаза, спускались на шею и плечи.