— С добрым утром! — раздался ехидный голос откуда- то из-за спинки кровати.

Валера подскочил как ужаленный, уселся, оглянулся. В кресле, скинув с него весь хлам, сидел Матвеев. Дикое сочетание — засранная до предела комната, и среди куч дерьма — холеный Цезарь в дорогом костюме, с вечным учебником на коленях и импортной сигаретой в длинных пальцах. Щелкнув золотой, украшенной вензелем зажигалкой, незваный гость закурил и добавил:

— Я уже два часа жду, когда ты проспишься.

— Как ты попал сюда?

— Через дверь, разумеется.

Ну да, Валера задал самый дурацкий вопрос, какой только мог придумать.

— Ты бы хоть изредка убирался. Живешь, как в свинарнике. Самому не противно?

— Я сам себе опротивел, — вяло ответил Валера.

— Заметно, — Цезарь глазами показал на петлю.

В принципе, Валере было начхать, что о нем подумает Цезарь, — он еще не протрезвел со вчерашнего, и, соответственно, все моря и океаны плескались где-то на уровне его колен.

— И долго ты пить собираешься?

— Пока все не выпью.

— И дальше?

Валера ничего не ответил. Разговор явно был бессмысленным.

— Так вот. Водки я тебе оставил, только чтобы опохмелиться. Хватит. В восемь вечера зайдешь ко мне. Трезвый и в человеческом виде.

— Я могу узнать, чем вызван проблеск интереса к моей персоне?

— Можешь. Поедешь с нами на пару недель.

Яковлев покачал головой, кисло усмехнулся:

— Лучше сразу застрели, пока я еще одно дело не провалил.

— Как хочешь. — Он остался совершенно бесстрастным. — В таком случае с завтрашнего утра будешь выходить на работу в гараж. Оттуда тебя тоже не увольняли.