Тогда же и в силу тех же причин, то есть благодаря своему голосу, я сподобился «прикосновения Родена». Как ни удивительно подобное сообщение, оно не иносказа­ние и не плод фантазии.

Не все знают, что замечательный грузинский скульптор Яков Николадзе больше года проработал в Париже в мас­терской Родена, сделал по его эскизам несколько работ и как ученик тесно общался с мэтром. (Об этом времени им написаны интересные воспоминания «Год у Родена»). В пору, о которой я рассказываю, мой двоюродный брат был женат на дочери Николадзе; таким образом он сделал­ся нашим родственником, и в один из нечастых родствен­ных визитов было решено продемонстрировать престаре­лому скульптору мои вокальные способности.

Как сейчас вижу перед собой маленького тщедушного старика с худым, пожалуй даже изможденным лицом, пергаментной морщинистой кожей и бородкой-буланже; в костюме-тройке коричневатого цвета, со свисающей из жилета серебряной цепочкой; запомнился окружавший его как аура густой и мягкий запах отличного одеколона с экзотическим оттенком то ли ванили, то ли сандала.

По просьбе родни я спел свою коронную «Санта Лючию», да еще по-итальянски. Дескать, и мы не ногой сморкаемся — знай наших! Уж и не помню, где я подхва­тил мнимоитальянские слова: «Сульмаре лючика, лястро де аргенто...» — и дальше в том же роде.

Старик слушал доброжелательно и серьезно, без тени улыбки. Когда мальчишеский дискант взмывал вверх, его брови тоже приподымались, бороздя лоб глубокими склад­ками. Но вот я кончил. Не вставая со стула, он взял меня за плечи — удивительно бережно и твердо (у тщедушного старика были сильные руки скульптора — вот оно, прикос­новение Родена!). «Ты не совсем правильно произносишь итальянские слова,— сказал он.— Слушай внимательно!..» И запел сам — шатким, дребезжащим тенорком, тщательно артикулируя...

Потом мы пили чай, и Николадзе посоветовал моим растроганным родственникам связаться с хорошим педаго­гом по вокалу и поберечь мой дар.

Однако необходимость в хлопотах, обучении и предосто­рожностях отпала сама собой.

Виной тому трофейный «Тарзан».